Шаповалова Валентина

Отрывок

Первое утро после экзаменов оказалось таким же, как и предыдущие, - бесцветным, скупым на солнце. Я неохотно встала с теплой постели.

Как всегда, приняла наскоро душ. На кухне торопливо, одним глотком, выпила сырое яйцо. И вот я уже в битком набитом людьми автобусе.

За окном мелькали дома, деревья, ларьки, люди. Мелькал целый мир. А я, его частица, проносилась мимо.

Итак, позади - школа, десять лет зубрежки. В руках - аттестат со множеством троек. Впереди - пугающее множество дорог. По какой идти? Куда придешь? У кого узнать?

- Я так и знала, что ты придешь, - усмешкой встретила меня Катька и, прикурив от плитки, откинула голову назад.

Чисто вымытую маленькую кухоньку заполнил мутный голубоватый дым, стелющийся пластами, как нездоровый рыхлый туман. Кто бы мог еще недавно поверить, что наша тихоня, эта пай-девочка будет вот так жадно курить, как-то зло и жалко смотреть и даже (она сама призналась) - пить водку! Ее вообще последнее время не узнать. Что-то случилось? Наверное. Но молчит, не признается. Расскажет когда-нибудь, подождем...

Дождались! Через неделю я получила конверт. В нем на неровном клочке бумаги было написано торопливым почерком: «Прости, если что было не так. Я знаю, ты меня поймешь. Если б ты знала, как мне было плохо! Но это уже не важно. Слушайся маму и не верь красивым парням. Катя». Я со всех ног бросилась к ней. Выяснилось: письмо опоздало. Она пыталась отравиться.

Когда ее выписывали из больницы, я стояла у ее палаты и ждала. Я не узнала ее. Катино тонкое тело, облаченное в застиранный, полинявший от хлорки халат, казалось совсем невесомым. Она больше походила на тень, привидение, призрак. Я заглянула ей в глаза и поняла: ее душа опустошена...

Катя так и не сказала мне, из-за кого она решилась на это. Как она могла?! Ведь раньше мы с ней говорили об этом. Тогда она уверенно говорила: «Никогда! Я слишком люблю жизнь!» Что же, что должно было произойти, чтобы решиться наложить на себя руки?

Я думаю теперь об этом постоянно. Не могу не думать. Особенно - в автобусе, когда куда-нибудь еду. Вся моя жизнь - неинтересная короткая история, написанная на тетрадном листке аккуратным почерком. Ни помарки, ни ошибки - даже скучно как-то... Но вот тот самый листок случайно попал в чужие руки. Кто-то держит его на ладони и решает: что с ним сделать? У кого-то появилась возможность смять его и выбросить, порвать или же выставить на всеобщее обозрение... Как это грустно и страшно!

Вздохнув, я поворачиваюсь к окну. За ним бушует голубоглазый июнь. На ближней крыше воркуют увлеченно голуби. А внизу, среди цветущих деревьев, спешат люди... Нет, жизнь не остановилась! Просто какая-то ее часть осталась где-то позади. Но ведь остается другая ее часть - вместе с восходящим солнцем, спелой малиной, брызгами речной воды, горячим песком, с листопадом, ветром, дождем, первым снегом и морозными вечерами...

Опубликовано в 1997 году

Форма художественной речи: проза

Тематика произведения: жизнь, суицид, надежда