Свиридова Анастасия Владимировна

Однажды мне приснился сон. Видела я книгу, страницы её были желты словно старый пергамент, а слова написаны кровью. И была эта книга «Историей от начала времени и до сегодняшней ночи».

Я переворачивала страницы и видела, как скорбным маршем шагают люди. И были они в одеждах разных эпох: звериных шкурах, кольчугах и шлемах, металлических латах, в щегольских камзолах, парадных мундирах с эмблемами, в гимнастёрках и пилотках, камуфляжной форме. Их лица сливались в буквы, а буквы складывались в слова, из которых, как из ран, постоянно сочилась кровь. Чтобы прочесть записи, мне приходилось стирать кровь руками.

Даже когда я проснулась, было ощущение, что руки в крови. Более того, когда я читаю хроники какой-нибудь войны, мне кажется, что я держу в руках книгу с сочащимися кровью страницами.

Конечно, это взгляд человека моего поколения, поколения шестнадцатилетних, видевших кадры разрушенной Хиросимы и войны во Вьетнаме, пыльных горных дорог Афгана и слёзы матерей, чьи сыновья не вернулись из Чечни и Ингушетии. Тем ценнее кажется нам Победа в Великой Отечественной войне. Годы не властны над этим событием. Это истоки мужества сегодняшних солдат и офицеров, это эталон патриотизма и самоотверженности. Велика жертва, положенная на алтарь Победы. Потому и не тускнеет слава этих дней, не уходит из памяти боль. Я не знаю автора этих строк, но как верно они говорят о войне:

Если только в моё парадное входят два инвалида,

То сколько же их было ранено? А убито?

Мне кажется, что в каждой семье хранят память о тех, кому суждено было, забыв о молодости, желании счастья и любви, взять в руки оружие и пойти защищать свою землю. Память – это то, что должны сохранить мы, молодые. Эта та эстафета, что передадим нашим детям. Однажды я наткнулась на заметку о неснятом фильме Василия Шукшина. Захотелось представить, как мог бы осуществиться замысел автора.

«Уверуй, что всё было не зря: наши песни, наши сказки, наши неимоверной тяжести победы, наши страдания, – не отдавай всего этого за понюх табаку... Мы умели жить. Помни это. Будь человеком» – В. М. Шукшин, 21 августа 1974 года. За 39 дней до смерти.

Василий Шукшин собирался снять самый пронзительный, на мой взгляд, фильм о войне. Он представлял его себе так. Действие происходит в течение одного дня в его родном селе Сростки на реке Катуни. День этот – 9 мая. Все собрались на кладбище. Человек из сельсовета встаёт на табуретку и читает фамилии погибших. Это что-то около трёхсот человек. Пока читаются эти фамилии, люди, которые знали погибших, родственники стоят и вспоминают. Кто-то тихо плачет, кто-то грустно молчит. При этом Василий Шукшин считал нужным лишь смотреть в глаза этих людей, не тревожа их ничем и не смущая, не обрушивая попутно лавины ретроспекций. В глазах и лицах людей, слушающих скорбный список, столько горя, боли, отчаяния, что смотреть трудно, почти невыносимо. У каждого она своя, боль, свои воспоминания. Но всех объединяет одно – память. Она становится мерой утрат и горя той войны. Она объединяет, сплачивает людей, делает их монолитом.

Слово «подвиг» трудно соотнести с ними, тихими и молчаливыми. Но если вдуматься в значение этого слова, перед нами откроется его истинный, изначальный смысл – «сдвинуться», «подвинуться», «движение объединяющее, соединяющее». Чувство единения, ощущение себя частью целого, личная ответственность за всё и за всех в душе каждого из присутствующих. Шукшин не хотел бы отвлекать внимание от этих лиц, стараясь передать напряжение внутренней работы памяти, но, глядя на них, наша душа вряд ли останется безучастной. Всё, что узнали мы о войне из книг, фильмов, воспоминаний близких, начинает вдруг странно трансформироваться, становясь частью этого фильма, прорастая в него, расширяя его границы.

И увидим вдруг, как смертоносная машина гонится по полю за одиноким солдатом. Танк даже не стреляет. Он просто догонит и раздавит человека. Мы почувствуем тот ужас, который испытывает этот юноша, почти мальчик, перед железной громадиной, почувствуем его беззащитность, уязвимость и ту тонкую грань, что отделяет его от смерти. Время как будто растянулось, и вот бездушная громада с тупым упорством настигает бегущего. Кадр вдруг опрокидывается, как земля в потерянном сознании этого мальчишки, Алёши Скворцова, героя фильма «Баллада о солдате». Но земля и спасает его: он сваливается в окоп, где по счастливой случайности осталось противотанковое ружьё. С этого и начинается немыслимое единоборство с танком. Первый выстрел он делает почти инстинктивно. И только тогда, когда танк запылал и стал оседать с бруствера, пришло освобождение от животного страха. Теперь уже вполне сознательно он разворачивает ружьё против следующего стального чудовища. Победа Алексея над танками, не кажется нам случайной, мы вместе с героем преодолели страх, победили его. И нам уже кажется, что это не просто солдат, а чей-то сын, брат. И это его выходит встречать и долго-долго глядят на проселочную дорогу та женщина, что потупила взгляд, а по щеке ее тихо катиться слеза.

Камера медленно скользит по лицам, переходит с одного на другое, то задерживаясь, то выхватывая из группы людей чей-то взгляд, светлую улыбку, плотно сжатые губы. Вот не старый ещё человек. Его рука крепко сжимает плечо юноши, почти мальчика. И невольно перед глазами проходят заключительные кадры фильма «А зори здесь тихие». Каждая героиня его могла бы сказать о себе словами Ю. Друниной: «Я ушла из детства в грязную теплушку, в эшелон пехоты, санитарный взвод. Дальние разрывы слушал и не слушал ко всему привыкший сорок первый год...» Прекрасный, ностальгически пронзительный предвоенный мир расцвечен красками, полон надежды на счастье. Война лишила девушек будущего, счастья, сделала мир чёрно-белым. Смерть их не просто обстоятельства, а осознанный выбор. А Васкову жить с этим горем и чувством вины дальше, растить сына Жени, хранить память о погибших, поэтому, наверное, так твёрдо сжимает он плечо юноши.

Есть среди односельчан и фронтовики. На груди поблёскивают медали и ордена, а в глазах нет радости. Откуда ей взяться, если стольких друзей пришлось похоронить, если до сих пор с трудом вериться, что живы. И не генералы, не офицеры перед нами, а простая матушка-пехота, прошагавшая сотни и сотни километров, вырывшая тысячи окопов своими натруженными руками. Может быть, среди них, постаревших, и такой, как Лопахин, герой фильма «Они сражались за родину»? Режиссёр С. Бондарчук в фильме не стремился показать нам массовые батальные сцены. Ведь его фильм не о войне – он о человеке. Но человек поставлен в нечеловеческие условия. Война в каждом эпизоде, каждом кадре, но на первом плане всегда проблема человека и человечности. Когда в госпитале хирург оперирует Ивана Звягинцева, тот думает не о жизни и не о смерти своей, а беспокоится о сапогах, но каждый удар осколка, который попадает в таз, отдаётся чувством медленного освобождения. А Лопахин, которого играет Шукшин! Перед нами человек, умудрённый жизнью, не теряющий чувства юмора в любой ситуации. Только морщина между бровями становится с каждым кадром всё глубже, да всё светлее от жаркого солнца гимнастёрка на спине. И потому, может быть, так напряжённо вглядывается в своё прошлое, так отстранён от сегодняшнего светлого дня старый солдат: другое жаркое солнце жжёт его душу, заставляя глубже затягиваться дымом папиросы. И снова он прижимается к земле в своём окопе, вырытом посреди России. И снова в ответе за каждое село, отданное врагу.

А среди женщин обращает на себя внимание та, лицо которой одухотворено какой-то внутренней силой. В развороте плеч, в посадке головы – гордость, собственное достоинство и вместе с тем какие-то детскость и хрупкость. А в глазах, которые смотрят на мальчонку рядом с собой, столько нежности и доброты. И снова перед глазами кадры фильма.

Солнце, высокое небо, оркестр, цветы. Люди смеются, поют, пляшут, целуются, обнимаются. У всех общая радость – Победа, конец войне, мир. Девушка проталкивается через многолюдную толпу. Она, со слезами горя и радости, раздаёт цветы вернувшимся солдатам. А в небе летят журавли. Как не похожа эта Вероника, сильная и уверенная, на ту девушку, что бежала, пробираясь через другую толпу, металась в тройном потоке грозных тяжёлых танков. Рассыпался, как песочный домик, её прежний сказочно-солнечный мир. Ей, лёгкой и быстрой, как белка, озорной и капризной, влюблённой и любимой, всё казалось простым и понятным, как с детства заученное стихотворение, как первый поцелуй, как высокое небо с полётом журавлей. Они бегут с Борисом по гранитным ступеням пустынной Москвы, согретой первыми лучами утреннего солнца. И в их смехе, мимолётном поцелуе – сама беззаботная юность. Война сделает её сильной, смерть Бориса – мудрой и мужественной.

И снова тихое сельское кладбище, лица вдов, матерей. Тихо слушают… И тот, кто читает, невольно понижает голос. Иногда он зачитывает какую-нибудь фамилию и после неё имена: Егор, Кузьма, Иван, Василий, Михаил – братья. Читающий приостанавливается, стиснув зубы, моргает. И становится слышно, как люди плачут, как-то про себя, беззвучно.

А с кладбища на холме далеко-далеко видно горы, степи, тёмный лес на горизонте. Это земля, на которой жили люди, имена которых называют. Они родились здесь, пахали эту землю, ушли её защищать. И снова имена, имена…

В фильме нет батальных сцен, не идут в атаку солдаты, не летят самолёты, но в нём столько человеческого горя, страдания, что невольно начинаешь сопереживать человеку, показанному на экране. Задумываешься, какой ценой оплачена Победа в той далёкой уже войне.

Жизнь продолжается. И ходят в школу внуки, правнуки тех, кто защищал эту землю. В памяти односельчан и родных они останутся молодыми и красивыми. Они глядят со старых фотографий. И взгляд их, действительно, как высший суд для нашего поколения. Достойны ли мы той цены, которой оплачена мирная жизнь, сможем ли сохранить мир на родной земле?

Опубликовано в 2020 году

Форма художественной речи: проза

Жанр творчества: рассказ

Тематика произведения: война