| Шоколадка |
6+ |
Мы стояли возле склада для стеклотары. Справа от нас возвышались ящики и коробки. Слева, за углом, начинался проспект. Этот угол возле склада был нашим излюбленным местом. Обсуждали мы самую любимую тему - сладкое.
- Вчера отец получил зарплату и столько всего накупил! - говорил Петька. - Жаль только - мама ничего с собой взять не разрешила, - вздохнул он.
- А чего бы я сейчас съел! - мечтательно протянул Андрей. - Яблок, вот!
- Яблоки - ерунда, - я пожал плечами, - вот груши - другое дело!
- Да чего вы о фруктах болтаете? - Владик усмехнулся (у него был старший брат, который часто усмехался, вот Владик и брал с него пример). - Чего там фрукты? То ли дело - шоколад или мороженое...
Внезапно он замолчал и подтолкнул Петьку локтем: вон, смотрите. Он глядел куда-то за угол. Мы тоже посмотрели туда. Там на проспекте, у телефона-автомата, стояла девушка. Она была очень увлечена разговором и ни на что не обращала внимания.
- Ну и что? - Андрей пожал плечами,
- Дураки, - шепнул Владик, - да вы на сумку смотрите!
Сумка стояла на ящике недалеко от нас. Ее замок был закрыт не до конца, оставалось небольшое отверстие, а из него выглядывали по меньшей мере три блестящих коричневых бока. Мы смотрели на неё, как на мираж. Я громко вздохнул. Петька облизнулся. А Владик и Андрей переглянулись.
- Может, нам ее... того, а? - Андрей оглянулся.
- Можно и того, - лениво ответил Владик, прикидывая что-то в уме.
- Ребята, вы чего, а?! - Петька разом осип.
Я поежился. Мне совсем не хотелось ни во что ввязываться, но и показать, что я струсил, тоже не хотел. Владик усмехнулся:
- В сумке три или даже четыре шоколадки, а нам нужна всего одна. Так что, если мы одну ликвидируем, она ничего и не заметит даже.
Петька вздохнул: да подумаешь - шоколадка, он даже попытался отвернуться от сумки.
- Струсили, да?! - Андрей презрительно посмотрел почему-то на меня.
- А кто... - у меня даже язык не поворачивался продолжить. Все переглянулись. Видно было, что добровольцев нет.
- А давайте по жребию, - нашел выход Владик.
Он достал спички, которые всегда таскал с собой. Обломав головку у одной из них, зажал в руке несколько, в том числе и обломанную, так, чтобы видны были только кончики. Потом он повернулся к нам:
- Кто вытянет, тот и... - он посмотрел в сторону девушки. Та, ничего не подозревая, еще болтала по телефону.
- Ну, - Владик протянул руку, - кто первый?
Петька осторожно, словно боясь обжечься, потянул спичку...
- Во, целая. - обрадовался он.
Следующим тянул Андрей - и ему повезло. Владик посмотрел на меня:
- Ну, чего ждешь? Тяни! Или струсил? - Я с трудом поднял окаменевшую вдруг руку, потянул за спичку, закрыв при этом глаза, - вытянул. Посмотрел - и сердце у меня оборвалось: спичка была обломана! Ребята глядели на меня: Петька - встревожено, почти с ужасом: неужели я это сделаю?! Андрей и Владик с нетерпением: ну чего он медлит?!
Я обернулся в сторону проспекта - девушка все еще болтала.
- А чтоб тебя! - мысленно ругал я ее, боком продвигаясь к ней. Один ящик, второй, третий. Вот и сумка... Я протянул руку к ней и к шоколадке. Мои пальцы сомкнулись и замерли. Обратно рука двигаться никак не хотела. Девушка заканчивала разговор, я опомнился, отдернул руку и, зажав шоколадку, бросился обратно.
- Молоток! - Владик хлопнул меня по плечу. Я скорее сунул ему злосчастную плитку, будто она обжигала мне пальцы. Еще раз обернулся - девушка ушла, не заметив пропажи. Владик разделил шоколад на равные части.
- Держи, - он протянул мне мою долю. Я машинально взял ее.
Петька, запихав весь кусок в рот и воровато оглядываясь, быстро жевал. Владик и Андрей тоже ели. А у меня словно заклинило челюсть.
- Ну, ладно, пойду, - промямлил я и, повернувшись к ним спиной, пошел прочь.
От мысли, что придется съесть шоколадку, кружилась голова. Я пошел быстрее. Еще быстрее. Потом побежал...
Остановился я только в сквере. Там было пусто и тихо, лишь голосили воробьи. Они смотрели на меня так, будто знали, почему у меня такой вид. Как у встрепанного воробья. Я - украл! Первый раз в жизни. Разомкнув пальцы, смотрел я на растаявший кусочек шоколадки. На душе у меня было липко и до тошноты противно, как руке от этого клейкого вязкого месива.
Опубликовано в 1996 году
Форма художественной речи: проза
Тематика произведения: воровство, совесть